Муза вздохнула и сказала:
—Ты иногда ведёшь себя, Лилит, так, будто хочешь ревновать даже к облакам. Всё время доказываешь, что тебе принадлежит небо.
Лилит фыркнула и поправила воображаемую корону:
—Ну а ты? Ты завидуешь моему блеску! Тебе кажется, что я ярче, смелее, дерзее. Но зависть — это же признание того, что другой в чём-то сильнее.
—А ревность? — усмехнулась Муза.
—Ревность — это признание того, что тебе не всё равно.
Они переглянулись и рассмеялись.
Муза добавила мягко:
—Видишь, дуальность работает даже между нами. Я добрая, а ты — колючая. Я ищу свет, а ты проверяешь силу тьмы. Но если убрать кого-то из нас — всё потеряет равновесие.
—Ха!» — Лилит подняла бровь. — Без меня твоя доброта превратилась бы в сладкий сироп, а без тебя моя дерзость стала бы хаосом. Мы — пара. Добро и зло, нежность и острота, ревность и зависть. Это всё инструменты, а не приговор.
Она засмеялась и вдруг вмешалась в их разговор:
—А ведь вы обе во мне. Я чувствую вас — и светлую, и тёмную. Иногда путаюсь, но учусь различать, когда говорит Муза, а когда Лилит. И благодарю вас: ваши споры учат меня зрелости и любви к себе. Даже к моему телу, которое я столько лет стеснялась. Вы делаете меня свободной.
Муза посмотрела на неё с нежностью:
—Видишь, очищение души и тела — это не отказ от тени, а умение улыбнуться ей. Когда принимаешь и свет и тьму, то и душа дышит свободно, и тело перестает быть пленником страхов.
Лилит развела руками:
—Конечно. Иначе ты живёшь чужим мнением, боишься, подстраиваешься, забываешь тело, а душа то плачет, то не находит себе места, то чувствует себя потерянной.. А стоит только признать: я и светлая, и тёмная. Я ревную, я завидую, я люблю, я злюсь. Вот и появляется ключ к свободе.
Она кивнула и иронично добавила:
—Выходит, что вся моя философия — это учёба слушать вас обеих и не пугаться. Забавно, правда?
Муза тихо ответила:
—А значит, настоящая забота о себе — это принять и свет, и тень, И тогда у души появится теплый, уютный дом.
Они замолчали на миг, и только ветер шевельнул занавеску.
Лилит первой нарушила тишину:
—Ну, признавайся. Сможешь ли ты сама принять в себе дуальность? Сможешь ли не осуждать других, когда увидишь их ревность, их зависть, их слабость?
Она улыбнулась чуть грустно:
—Это трудный вопрос. Но, наверное, именно с него и начинается взрослая свобода.
Она посмотрела вдаль и добавила уже себе: «И если это закон моего внутреннего мира, то ведь он же работает и в мире человечества. Добро и зло там тоже ходят рядом, миф и наука спорят, свет и тьма неразлучны.»
Лилит подмигнула:
—Значит, наш следующий разговор будет о них. О людях и их вечной дуальности.
Муза кивнула:
—Да. Ведь принять дуальность в себе — это только первый шаг. Дальше придётся научиться видеть её в истории всего мира.
Она улыбнулась:
—И ещё: уверенность — это не броня, а согласие быть собой целиком. Сегодня я принимаю и активирую свою уверенность — на благо себе и другим.