Они шли вдоль берега, и разговор незаметно перешёл от Потопа к тому, что было дальше.
— Вода уходит, люди остаются», — сказала Муза. — «И начинают заново строить. Так появились первые цивилизации — Месопотамия, Египет, Индия, Китай. Вода смыла старое, а земля подарила новое.
Лилит подхватила:
— Ну да, и снова всё то же самое. Кто-то пашет землю, кто-то пасёт скот, кто-то сочиняет мифы. Только теперь это уже не деревня, а целый город. Башни, храмы, рынки… и, конечно, сплетни.
Они рассмеялись.
Она задумалась:
«Люди как стихии. Кто-то — как вода: гибкий, текучий, умеет приспособиться. Кто-то — как огонь: яркий, весёлый, озорной, зажигает всех вокруг. Кто-то — как воздух: мечтатель, общительный, лёгкий. А кто-то — как земля: надёжный, верный, на нём всё держится».
Муза добавила мягко:
— Цивилизации вырастали именно потому, что все эти стихии соединялись. Вода давала плавность, огонь — энергию, воздух — идеи, земля — устойчивость. Только вместе они могли построить города и написать первые законы.
Лилит подмигнула:
— И, конечно, поссориться. Потому что вода заливает огонь, огонь сушит воздух, воздух раздувает пламя, а земля ворчит на всех. Вот вам и первый городской совет.
Они снова засмеялись.
Она записала в дневник:
«Природа и люди — одно и то же. Мы из тех же стихий. Поэтому цивилизации — это не только кирпичи и храмы, но и характеры людей, их соединение и борьба. Стихии научились жить рядом — и стали городами».
Муза сказала задумчиво:
— Вот почему в мифах столько историй о башнях, храмах, богах. Это была попытка объяснить: как соединить несоединимое? Как сделать так, чтобы вода, огонь, воздух и земля жили вместе?
Лилит прыснула:
— Да просто. Надо, чтобы рядом были мужчина и женщина. Они тоже как разные стихии. Сначала ругаются, спорят, кто кого заливает или сушит. А потом выясняется, что именно в этом трении и рождается жизнь.
Она улыбнулась:
—Может, и правда вся история человечества сводится к одной тайне: как мужчина и женщина учатся быть вместе — несмотря на то, что они такие разные. И в этом вся философия цивилизаций.
Волна накатила, будто ставя точку в их разговоре. Но они знали: это только начало.
Башня и разные языки
Муза тихо продолжила:
— Когда люди научились строить города, им стало мало просто жить. Им захотелось достичь неба. Так родилась история о Вавилонской башне.
Лилит хмыкнула:
— «Ну да. Мужчины всегда хотят построить что-то повыше, чем у соседа. Башня, корабль, небоскрёб. А женщины в этот момент думают: “Хоть бы лестница не развалилась, а то стирать неудобно будет”.»
Они рассмеялись, и она добавила в дневник:
«Башня Вавилонская — это не только о гордыне. Это о том, что люди, наконец, объединились ради одной идеи. Но оказалось, что единство — непрочное, если оно построено на соперничестве. Языки смешались, люди перестали понимать друг друга. С тех пор мы говорим разными словами — и всё ищем общий язык».
Муза мягко улыбнулась:
— И, может быть, мужчина и женщина — это тоже два языка. Они разные, но именно поэтому и тянутся друг к другу. И каждый раз ищут переводчика.
Лилит съязвила:
— Переводчик? Да ладно. Иногда хватает ужина при свечах. Или хорошей ссоры. Или поцелуя. Вот и весь словарь.
Они снова засмеялись, а море шумело так, будто само рассказывало:
«История человечества — это история поиска языка, на котором можно любить».
Они сидели молча, слушая, как море накатывает и уходит, будто само переводит слова на язык вечности.
Муза первой нарушила тишину:
— Башни рушатся, языки путаются, но это лишь начало. После городов придут цари и жрецы, герои и завоеватели. Люди будут искать смысл — то в храме, то в походе, то в сердце любимого.
Лилит усмехнулась:
— Ну да, и мужчины снова пойдут махать мечами, а женщины — хранить тайные знания под покровом ночи. Впрочем, иногда они меняются местами. И это ещё интереснее.
Она записала в дневник:
«После Потопа и башен человечество стало взрослее. Мы начали строить не только города, но и судьбы. На сцену вышли герои и мудрецы, воины и жрицы. Всё, что мы называем историей, начиналось именно тогда».
Огонь в костре догорел, море шумело, и казалось, что сама ночь готовит их к следующему рассказу.
Муза шепнула, словно намек:
— А дальше будут легенды о героях. Но это уже следующая глава.
Лилит ухмыльнулась:
— И, надеюсь, там будет побольше страстей, чем кирпичей.
Они засмеялись. И ночь закрыла эту страницу.